О личности человеческой

Страница 3

Наш непосредственный опыт говорит, что так называемое «тело» не является чем-то раз и навсегда данным и неизменным, но представляет собой динамичный процесс, гармонию функций, осуществляющуюся как непрестанное движение. Равным образом то, что мы называем «душой», также представляет собой функциональный динамический процесс, в котором находит свое выявление и выражение живая человеческая экзистенция [10].

Индивидуальность человека – как телесно-биологическая, так и духовно-психологическая – не пребывает в статическом состоянии, но осуществляется динамическим путем. Интенсивность этого динамического осуществления идет по нарастающей, достигает апогея, и затем постепенно снижается, вплоть до конечного «исчерпания» психосоматических энергий, приводящего к смерти. Напротив, то, что человек есть по самой своей сути – его ипостась – не подвержено процессам созревания, старения и умирания. Человек как личностная экзистенция «пред лицем» Бога-то есть «образ Божий» в человеке – не может быть локализован в какой-то определенной временной точке или промежутке времени. Ребёнок в утробе матери, несмысленный младенец, зрелый муж, умерший в расцвете физических и душевных сил, дряхлый старик или же «умалишенный» – все они в равной степени личности пред Богом. Происходит это потому, что человеческая ипостась имеет своё обоснование в Боге; в том, что Бог любит каждого из людей единственной любовью, «называющей несуществующее как существующее» (Рим. 4,17) [10].

Таким образом пытаясь отличить ипостась человека от состава его сложной природы – тела, души, духа, или тела и души, – мы не найдем ни одного определяющего свойства, ничего ей присущего, что было бы чуждо природе и принадлежало бы исключительно личности как таковой. Из чего следует, что сформулировать понятие личности человека мы не можем и должны удовлетвориться следующим: личность есть несводимость человека к природе

. Именно несводимость, а не «нечто несводимое» или «нечто такое, что заставляет человека быть к своей природе несводимым», потому что не может быть здесь речи о чём-то отличном, об «иной природе», но только о ком-то

, кто отличен от собственной своей природы, о ком-то, кто, содержа в себе свою природу, природу превосходит, кто этим превосходством дает существование ей как природе человеческой и тем не менее не существует сам по себе, вне своей природы, которую он «воипостазирует» [2].

В нашем настоящем состоянии, сами будучи индивидами, мы воспринимаем личность только через индивид. Человек, определяемый своей природой, действующей в силу своих природных свойств, в силу своего «характера» – наименее «личен». Он утверждает себя как индивид, как собственник собственной своей природы, которую он противополагает природам других как свое «я», – что является смешением личности и природы. Однако, человеческая личность в своей полноте невыразима какими-либо понятиями, она ускользает от всякого рационального определения и даже не поддается описанию, так как все свойства, «черты характера», различные сочетания качеств, которыми мы пытались бы ее охарактеризовать, повторны, они встречаются у прочих индивидов и никогда не могут быть совершенно «личными», так как они принадлежат общей природе. И мы, в конце концов, понимаем: то, что является для нас самым дорогим в человеке, то, что делает его «им самим» – неопределимо, потому что в его природе нет ничего такого, что относилось бы собственно к личности, всегда единственной, несравнимой и «бесподобной». Личностная неповторимость есть то, что пребывает даже тогда, когда изъят всякий контекст, космический, социальный или индивидуальный – все, что может быть выражено. Личность несравненна, она «совершенно другое». Плюсуются индивидуумы не по личности. Личность всегда «единственна». Понятие объективирует и собирает. Поэтому только методически «деконцептуализируемая» отрицанием мысль может говорить о тайне личности, ибо этот ни к какой природе не сводимый «остаток» не может быть определен, но лишь показан. «Личное» может восприниматься в жизни только непосредственной интуицией или же передаваться каким-нибудь произведением искусства. Когда мы говорим: «Это – Моцарт» или «это – Рембрандт», то каждый раз оказываемся в той «сфере личного», которой нигде не найти эквивалента. «Личное» можно «уловить» только в личном общении, во взаимности, аналогичной взаимному общению Ипостасей Троицы, в той раскрытости, которая превосходит непроницаемую банальность мира индивидуумов. Ибо подойти к личности – значит проникнуть в мир личный, одновременно замкнутый и открытый, в мир высочайших художественных творений, а главное – иной раз в совсем незаметный, но всегда неповторимо единственный мир чьей-то жизни [2].

Другое по теме:

Древняя мифология
Религия является одной из основных форм духовной культуры человечества. Она тесно связана с другими ее основными формами – такими как мифология, философия, искусство. Исторически первой формой духовной культуры является мифология. В далекой древности мифология была об ...

Мифы о богах
В греческой мифологии проявляются представления людей о происхождении мира, причем прослеживается аналогия с другими древними религиями. Прежде всего остального в мире существовал бесконечный Хаос. Это не была пустота - он содержал в себе истоки всех вещей, богов и л ...