Возрождение примитивных религиозных форм и самосожжениеСтраница 1
Можно сказать, что в 1666 году определенной крестьянской идеологии и крестьянского культа еще не было. Крестьянство так было убеждено в близости конца мира, что не задумывалось долго, не заботилось о культе и довольствовалось изображениями суда над никонианами, их мучений и своего блаженства, какие давались в грамотках Аввакума. Но отсрочка конца света заставила крестьянство задуматься и произвела в его среде характерные явления. Отрекшись от солидарности с дворянской церковью, в которой безраздельно царил никонианский культ, крестьянство должно было найти себе новое откровение и выработать форму культа самостоятельным путем.
Появляются постоянно все новые и новые пророки, ссылающиеся на личное откровение, полученное либо от самого бога, либо от богородицы, либо от святых. Сам Аввакум все чаще ссылается на то, что ему “сказал дух”. Говорит, что в него порой “вмещается” и небо, и земля, и “ всякая тварь”. И культ в крестьянской среде получил, даже с точки зрения старой веры, совершенно еретический характер. Еще там, где были беглые попы, устраивали часовни и служили “молебен, часы и вечерню”, но отнюдь не поминая царя. Там же, где попов не было, обходились без них. Сами крестили детей, друг друга исповедовали и причащали. Исповедь и причащения без попов одобрял и Аввакум: “В нынешнее настоящее огнепальное время со исповеданием и прощением друг другу причащайтесь” – и давал наставления как это надо делать.
Перед иконой, на простом столе, с молитвой положить сосуд с вином “тело Христово”, т.е. запасной агнец (кусок от освященной для причастия просфоры), и причащаться. Но запасной агнец был редкостью, поэтому его скоро во многих местах стали заменять изюмом.
В 80-х годах появился в Воронежском уезде пророк Василий Желтовский, который даже вообще отрицал молитву в храме, ибо “бог не в храме, а на небеси”. Крещение, произведенное в церкви, считалось наложением печати антихристовой. Ее нужно было смыть вторым крещением в “Ердане”, т.е. в какой-то чистой реке, причем крестителями были также местные пророки, вроде Василия Емельянова и Василия Зайцева в Вологодском крае.
Таинство брака тоже было отвергнуто. Вместо церковного обряда венчания стали ограничиваться простым благословением, а иногда проповедовали полную свободу половых отношений (“несть грех плотское совокупление по согласию”).
Большую часть этих характерных черт крестьянского раскола объясняется отрицанием антихристого “мира”, разрыва с ним. Утратой регулярного культа и особым настроением перед концом мира. Но разрывая с христианским регулярным культом, крестьянство невольно возвращалось к традиционным формам религии: “старая” вера действительно напоминала старинную дохристианскую религию – и камланьем, и омовениями, и гражданской формой брака.
Культ распылился, как оно и должно было быть в изгнании. А в изгнание нельзя было не идти. Была дилемма: или подчиниться антихристу, или уйти. Выбирали последнее и уходили в “прекрасную мати пустыню”. Этот исход диктовался территориальными условиями Московского государства с его обширными незаселенными землями, куда постоянно могла направляться казачья и раскольничья колонизация. Но и там антихрист рано или поздно мог настигнуть верных “понеже антихристовы дети всюду простирают на нас сети”. Что тогда остается делать?
Выход из такого крайнего положения крестьяне находили в крайнем средстве – самосожжении. Многие историки раскола останавливались в недоумении перед этим явлением и не знали, чем его объяснить. Одни готовы были всецело взвалить вину за самосожжение на дикие преследования со стороны правительства. Другие видели в самосожжениях не что иное, как манию самоубийств под влиянием ожидания светопрестовления или оригинальную форму религиозного умопомешательства.
Объяснить можно лишь на основании хоть и скудных, но все же имеющихся замечаний самих самосжигателей о том как они понимали самосжигание. Первые самосожжения, идущие примерно с 1675г возникают стихийно и вне всякой связи с преследованиями правительства. Раскольники горят “самоохотно”. Случаи такого “самовольного запалительства” имеют место в течение почти всего ХVIII века. Очевидно, что самосожжение от “лютого нападения, сурового свирепства, зверской напасти” опиралось на более раннюю и прочную традицию самосожжений. Каждое самосожжение происходило под руководством местного пророка и было не просто актом добровольной смерти, но религиозным священнодействием. Каков же смысл этого дикого священнодействия?
Другое по теме:
Доктринальный плюрализм и практика индульгенций как предпосылка
формирования доктрины оправдания верой.
Одним из важнейших аспектов средневекового богословия стало формирование «богословских школ», каждая из которых имела свои взгляды на тот или иной богословский вопрос. Этому способствовало возникновение и широкое распространение университетов и школ в Европе, которые ...
Противоречия внутри 8гл
Достаточно ярко противоречия наблюдаются в 8 главе с 1-го по 8-ой текст:
1) 8:1 «Все мы имеем знания» «apa
,
ntej
gnw
/
sin
e
;
comen
»; 8:7 «Но не у всех знание» «VAllV
ouvk
evn
pa
/
sin
h
`
gnw
/
sij
».
2) 8:4 «Нет иного Бога кроме Единого»; 8:5 «Есть так называе ...