Атеизм

Страница 2

Только Штирнер придал солипсизму характер, исключающий вполне представление о Боге. Ницше боролся против идеи Бога и против христианства, но и его вряд ли можно назвать атеистом, как нельзя подводить под этот термин миросозерцание Шопенгауэра и Гартмана.

Вероучение слагается в определенные формы и получает признание со стороны государства; кто его перетолковывает, считается еретиком, кто его отвергает, рассматривается как безбожник. Но религиозная жизнь есть по преимуществу жизнь внутренняя, требующая личных переживаний; содержание религиозных представлений и догматов нужно понять и умственно воссоздать. Этот процесс личного участия в религиозной жизни неминуемо влечет за собой определенное отношение к общепризнанному учению, и это отношение получает различные формы, с одной стороны - в религиозной мистике, с другой - в различных формах свободомыслия. Мистика и религиозное просвещение, или свободомыслие, суть две главные силы, приводящие в движение религиозное сознание. Оба направления часто кажутся одинаково враждебными определенной религиозной форме, и оба поэтому навлекают на себя обвинения в А.; особенно это заметно по отношению к свободомыслию, хотя в действительности оно направлено не столько на существо религии, сколько на суеверие, и имеет целью защиту права индивидуального сознания устанавливать свое отношение к безусловному началу. Это направление впервые появилось у софистов, отрицавших положительную религию и защищавших идею естественной религии; оно возникло вновь в 18 в., напр. в учении французских энциклопедистов.

В действительности религии опасно не свободомыслие; опасен религиозный индифферентизм, наступающий в эпоху, когда религиозные догматы теряют силу над людьми; так, напр., картину религиозно-индифферентного общества представляет нам Римская империя во время возникновения христианства. “Nulla mini, inquam, religio est” [“Нет у меня никакой религии”], - говорит Гораций. “Глупостью считается мысль и) вызывает смех, что в храмах во время жертвоприношения присутствует Божество”,— говорит Ювенал (13, 35 и ел.). “Многие сомневаются, существуют ли вообще боги”,— говорит Овидий. По словам Марциала, “иные убедительно доказывают, что представление о небе и существовании богов нелепо” (Mart., ep. 4, 21).

В средние века религиозные представления настолько преобладали над остальными, что о проявлении свободомыслия и А. не могло быть и речи; но что гнет религиозных представлений вызывал реакцию, принимавшую иногда весьма резкую форму, об этом свидетельствует книга “De tribus unpostoribus” (“О трех обманщиках”), упоминание о которой встречается начиная с 13 в. Папа Григорий IX в энциклике 1239 приписал ее авторство императору Фридриху II, но без достаточного основания; с тех пор пытались найти автора и приписывали ее разным лицам разных времен (до Мильтона включительно). Свободу духовной жизни старались гарантировать странным учением о “двойной истине”, впервые высказанным Симоном из Турне (в начале 13 в.). Это учение утверждало, что одно и то же положение может быть истинным в теологическом смысле и ложным в философском, и наоборот. Таким образом, Помпонацци, напр., мог отрицать индивидуальное бессмертие, говоря, что философски оно не может быть доказано, Дж. Бруно на рубеже 16 и 17 вв. защищался от обвинения в ереси ссылкой на учение о двойной истине.

Отголоски этого учения можно проследить и до нового времени: так, выводы теоретического разума в философии Канта находятся в резком противоречии с постулатами практического разума. В этом противоречии теории и практики воскресло старое учение о двойной истине, только роли переменились: в средние века двойной истиной защищали право на свободное исследование, в философии Канта двойная истина служит защитою веры против притязаний разума. В практической жизни учение о двойной истине выразилось в отделении церкви от государства, Само собою разумеется, что с точки зрения ортодоксальной все защитники свободы совести и веротерпимости, начиная с софистов и кончая Толандом и французскими энциклопедистами, должны были казаться атеистами. Вторая сторона свободомыслия состоит в борьбе с суевериями, Гольбах в “Системе природы” определяет атеиста как “человека, который уничтожает пагубные для человечества иллюзии (des chimeres nu-isibles), чтобы вернуть людей к природе, к опыту, к разуму”. В действительности это определение относится к свободомыслящим; под термином chimeres nuisibles следует понимать не религию вообще, а лишь суеверия, которые пышно расцветают на религиозной почве. Суеверия свойственны всем временам и встречаются у всех народов, но с особой силою они проявились в первые христианские века, в эпоху Возрождения, когда возникли и распространились “тайные науки”, и в наше время, коща вера во все чудесное возросла пропорционально прогрессу естествознания. Приходится припомнить мнение Бэкона, что “поверхностная философия склоняет ум человека к безбожию, глубины же философии обращают умы людей к религии”. Борьба с суеверием не есть борьба с религией; нет никакого основания обвинять в А. тех, кто вступается за права разума.

Другое по теме:

Священное Предание.
Хотя все христианские исповедания основываются на Библии, понимание ее и христиан­ского учения в целом различно у христиан разных ветвей. Критерием верного понимания Свя­щенного Писания для католиков является в конечном счете слово папы, для протестан­тов — убеждение ...

Исторические аспекты взаимоотношений государства и церкви
Если говорить обобщённо, то следует выделить два главных подхода к объяснению происхождения государства. Первый из них из того, что государство является произведением искусственным, создающимся чьей-то волей, не детермированной материальными отношениями и факторами. Э ...